— Не-ет, — тянет тот. — Пусть мучается.

— Когда снимаемся?

— Пленных вот-вот должны привести.  У «сверхлюдей» есть несколько умений, которых нам не хватает, перенесешь их в Нептуна и Рика и сразу же выдвигаемся к центру Острова.

Голоса прерываются. Талант Марики — воровать чужие умения. Та девчонка на кресте с наполовину обритой головой — донор. Когда вытащат из нее что хотят, беднягу прикончат.

А сейчас, как я понял, когорта «Ночные призраки» совершает набег на наших недавних врагов «сверхлюдей».

Ганк с Марикой уходят в обнимку.

* * *

Когда выползаю из пещеры, в лагере какое-то оживление, я ковыляю к колу с цепью. Услышав топот, оборачиваюсь и — не вижу, а чувствую, что сюда приближается толпа. Вскоре мимо проходит пара бойцов, ведущих старого знакомца… Бык! Ну и живуч он!

Сейчас Бык кажется огромным, как гора, даже Неп в сравнении с ним как-то мельчает. Руки у него скручены за спиной таким количеством веревок, что хватило бы на шестерых. Шея, куда я ударил деформой, покрылась ржавым налетом, как коркой.

Замыкает шествие еще пара бойцов. Как-то непривычно без системок, ощущение, что лишен чего-то важного — надо же, прошло меньше месяца, а я отвык быть простым человеком.

Ганк и Марика выходят из шатра навстречу процессии. Один из «призраков», высокий бритый наголо детина, говорит:

— Пирокинетик живым не сдался.

— Надо было парализовать его! — рычит Ганк, мгновенно озлобляясь, и его телесная сеть наливается красным, глаз пылает огнем. — Вырубить, приволочь сюда!

Игрок боязливо поводит плечами, он испуган гневом клан-лида.

— Не смогли, босс. Как набросился… Огнем своим долбанным начал кидаться… Пришлось валить на хрен.

— Дебилы! Неумехи!

Марика нежно берет его за руку, и Ганк слегла успокаивается, смотрит на Быка, а бритый игрок добавляет:

— Зато телекинетика, вот, привели.

Меня не замечают, не воспринимают как угрозу. Бык топчется на месте и сопит. Только сейчас вижу, что на его глазах грязная косынка. Рыжий веснушчатый конвойный хлопает его по спине:

— Моща, скажу я вам! Он вооотакой камень как поднял! Ну, силой своей… Кааак швырнет! Бычара! И я так смогу? Я ведь меньше.

— Сможешь, — отвечает Ганк и слегка подталкивает вперед Марику.

Она шагает к пленнику, становится на цыпочки, тянется к повязке на глазах, но Ганк окликает ее:

— Пока не нужно, только осмотри его. Он опасен, про Быка слава по всей Арене ходит.

Рыжий вьется вокруг них, как заискивающий щенок. Интересно, если освободить Быка, он сможет их всех разметать? Вряд ли, у Ганка отличные воины, усиленные крадеными способностями. Рыжий вскорости станет телекинетиком, причем он не предаст Ганка, потому что его таланты в руках Марики, а она, как я окончательно убедился, любит моего врага.

— Нет, я разберусь, — ведьма, отстранив Ганка, срывает повязку с глаз Быка, приподнимается на цыпочки, втыкает иголку в середину лба, и его толстые как у слона ноги-колонны вдруг подкашиваются.

Великан падает на колени. Глаза у него красные и мутные, такое впечатление, что он мало что понимает. Марика заглядывает ему в лицо, кивает конвойным, те подхватывают его под мышки, утаскивают из поля зрения. Для этого им приходится действовать вчетвером, иначе такую тушу с места не сдвинуть. Завтра Бык пополнит число безмозглых пленников, а рыжий боец сможет метать камни силой мысли.

Лагерь оживает: шорох, шелест, шепот со всех сторон, на меня не обращают внимания. Присаживаюсь, вытянув ноги, закрываю глаза. Кто бы что ни говорил, я буду пытаться пробудить Ядро карлика.

Огонь во мне отказывается разгораться, то вспыхивает, то гаснет, деградировавшая нейросеть выводит серые мгновенно исчезающие системки.

 «Призраки» сворачивают шатры, выкатывают телеги. Возле одной повозки топчется мое безмозглое тело, возле второй — превратившийся в огромную куклу Бык. Их будут использовать как тягловых животных

Девчонка все еще связана. Похоже, Марика с ней не закончила.

Я должен идти с ними, потому что если потеряю тело из виду, то уже не верну самого себя.

Продолжаю попытки раскачать Ядро, и вот она светится изнутри, нити Контура слева — тоже, хотя справа они по-прежнему мертвы.

Окрыленный, я не спешу, как в прошлый раз. Тщательно выделяю нить, ведущую к правой руке, по капле продавливаю энергию туда. Ощущаю тепло, потом — жжение. Смотрю на повисшую плетью руку, чувствую, как она оживает, пальцы покалывает, а потом вдруг рука превращается в звериную лапу. Да что же это?! Миг — и видение исчезает.

 «Призраки» отправляются в путь, оставляя шатры и множество других вещей, берут только самое необходимое.

Некоторое время мне удается ковылять за колонной, но силы быстро иссякают, я отстаю, и вот даже последних повозок не видно, только клубы пыли. Давай, корявый, шевелись! Ну же!

Сбоку за кустами появляется силуэт, я хватаюсь за костяной нож, подслеповато щурюсь.

Жду. Ощущаю чужой взгляд. Доносится шепот:

— Как он выжил? Он же еле ползет.

Этот голос… Рио?!

— Уооо! Уооо! — воплю я, бью себя кулаком в грудь.

— Идем, — произносит Виктория. — Не стоит тратить на него время.

Виктория… Вики! Ору что есть сил, потрясаю ножом, который они должны помнить, но получается только:

— Иыиы! Иы! Ооой!

Бегу за ними. Падаю, встаю, падаю. Обернитесь же! Это я! Я здесь!

Глава 13. Зверь

Силуэты исчезают из вида. Мои сокланы не узнали меня и не собираются возвращаться. Ожидаемо, но… черт, черт! Я столько всего разузнал про врагов! Я мог бы поделиться! Вы идиоты, эй! Рио, Вики, Илай, Хелен, Дана! Тупицы! Не ходите туда, вы проиграете, мое тело сейчас ничего не стоит, оно лишено разума!

Но гнев сменяется облегчением: когорта жива. Эмоции дают силы, запустить Ядро получается с первого раза. Распределяю энергию по Контуру, и поскольку мои — где-то впереди, идут вслед за колонной, я быстро ковыляю за ними всеми.

Все равно я вас достану, Ганк, Марика — живыми не уйдете!

По пути попадаются две гиены, одна перерублена пополам, вторая разрезана вдоль и выпотрошена. Надежда снова увидеть своих тает, опасение за собственную жизнь растет. Издали доносятся крики — там, куда отправилась колонна, начался бой.

Тревога за них накатывает такой горячей волной, что Ядро взрывается сверхновой, меня прожигает изнутри, и одновременно жжет снаружи, будто я свалился в текущую из жерла вулкана лаву и наглотался её. Меня корежит, в интерфейсе вспыхивает силуэт зверя, но он тут же гаснет. Ломота во всем теле мгновенно пропадает. Силуэт снова зажигается — опять ломка, суставы выворачивает, кости трещат — силуэт выключается — боль стихает.

И когда он включается опять, я вижу происходящее уже иначе.

Во-первых, вижу далеко вперед, чего в теле карлика не было еще ни разу. Во-вторых, исчезает синий, оранжевый, ярко-зеленый цвета, будто я стал дальтоником. В-третьих, башка кружится от обилия запахов. Я прямо в океан ароматов попал. И главное, руки с ногами уже не болят, суставы, кости, мышцы — все как новенькое! Тугое, сильное!

Мысли уходят из головы, ну, почти уходят, а те что остались — меняются, становятся простыми, резкими, короткими.

Я вскакиваю и рву вперед, не сразу понимая, что бегу на четвереньках, точнее, на четырех лапах, и что я… Я вроде как зверь. Но ничего удивительного, когда я такой, меня зовут Бу. Я — Бу!

А еще на моем тулове сзади — какие-то драные лохмотья. Штаны — не сразу вспоминаю это слово. Разорванные, ветхие, едва держатся благодаря веревке, заменяющей ремень.

Одна мысль заслоняет все: успеть, пока есть запас энергии! Крики приближаются, и вот я уже различаю облако пыли, окутывающее колонну.

Врываюсь в пылевое облако и вижу длинноволосого высокого азиата с двумя зазубренными тесаками и щелкающего руками-клешнями Нептуна.