Позади что-то тяжело шлепается на камни, доносится цокот ножек. Он сливается в лязг, словно марширует целый паучий отряд.

— Они за нами гонятся! — вопит Хелен.

Пауки намного быстрее нас, тем более, из-за недоедания мы ослаблены и медленно бежим, рано или поздно они нас догонят, и придется принять бой. С каждой секундой тает надежда на то, что они отстанут.

Сворачиваем в узкий проход и оказываемся в очередном просторном коридоре.

— Валите, мы их задержим! — кричу, вкладывая в руку Вики фонарик, и спустя пару секунд, когда воцаряется мрак, понимаю, как ступил: подгоняемые страхом сокланы убежали с фонариком, и нам теперь точно конец.

Но тут снова загорается свет — возвращается Виктория, направляет луч на проход. Становимся вместе с Илаем по обе стороны от входа, он заносит тесак высоко над головой, напоминая свирепого варвара. Я поднимаю увесистый камень, уже подыскиваю следующий. Наше преимущество в том, что пауки тут пройдут только по одному. Не хочу доставать костяной нож — мне кажется, что он не нанесет вреда паукам, плетущим такую паутину. Да и, правду сказать, сам по себе он не особо серьезное оружие, прочный хитин не пробьет. Только деформа делает его мощным, но у меня сейчас нет энергии, чтобы напитать ею клинок.

В проход высовываются передние ноги, башка с множеством белесых глаз, тянет падалью. Вспыхивает красный текст:

Арахнид пещерный

Состояние: мертв.

Что?!

С боевым кличем Илай обрушивает тесак на зомбопаука, отрезает ноги, вторым ударом разрубает головогрудь. Передняя часть ползет на одной ноге, шевелит хелицерами, или как называются эти темные клешни на отростках вокруг паучьей пасти. Восемь глаз отражают свет, как фонарики. Илай крошит тулово, отсекает конечности. Истекая гнилью, оно продолжает двигаться, отрезанные ноги дергаются. Башка с единственной ногой умудряется приподняться и плюнуть ядом, я уворачиваюсь, оценивая дальность плевка, предупреждаю:

— Илай, осторожнее!

Появляется второй паук, Илай берется за него. Первый уже раскрошен тесаком чуть не в труху. На другом конце коридора визжит Хелен. Что за?.. Когда ее утаскивал вампир, она так не кричала, это скорее визг школьницы, увидевшей мышь.

— Хелен?! — орет Илай, ожидающий второго паука, вижу, что он готов сорваться с места, чтобы спасать ее.

На мгновение гаснет свет, спустя секунду луч снова светит в нашу сторону, и я бросаю камень в башку паука, которая на одной ноге чуть до меня не доползла.

И на такое способен сломанный тотем? Неужели подобное ждет меня, если переполнится хранилище деформы?!

— Летучие мыши, — доносится голос Виктория. — Так внезапно — напугали, блин! Они тут мечутся!

В помещение ломится второй паук, Илай крошит его, я забрасываю камнями останки. Интересно, если такой нас укусит, мы превратимся в зомби? Ну и вонючие! И здоровенные какие!

— Надо валить! — рычит Илай, отсекая ноги у очередной туши. — Их бить трудно, приходится на кусочки кромсать! А сбежишь — догонят! Что делать, а?!

И правда — что?

Над головой проносится черная летучая мышь. Не мышь даже, а скорее лисица, очень крупная.

— Они там кишат! — Хелен шагает из темноты к Вики. — Мамочки! Давайте уйдем, ай!

— Илай, ты тут без меня продержишься пару минут? Мне нужно кое-что посмотреть. Будь готов бежать по команде. Жди сигнал!

Бегу к Вики, забираю у нее фонарь. Свечу в следующий зал, где мечутся в панике тысячи черных крылатых тел. Их так много, что не видно ни стен, ни потолка. Несколько мышей кружат по освещенному коридору. Помню, однажды к нам тоже залетела мышь, и мать завизжала — у нее фобия на них. Да так тонко и громко, что беспорядочно носящаяся под потолком тварюка свалилась на пол, уселась там и сложила крылья, не способная летать.

— Девочки, вся надежда на вас, — говорю я. — План такой. Зовем Илая и бежим туда, — показываю на зал с летучими мышами. — Добегаем до середины, и вы начинаете орать. Вернее даже — визжать. По возможности тонко.

Виктория возмущена:

— Это зачем? Мы тебе какие-то дурные бабы, что ли?! Иди нафиг!

— Да не в том дело! Визжите очень-очень тонко, на грани ультразвука, так, как Хелен только что. Сможете? От этого зависит наша жизнь. Ну?!

Видно, что Хелен панически боится мышей, даже если они летучие. Она молча кивает.

— Но зачем? — повторяет Вики упрямо.

— Нет времени. Сами увидите, — отмахиваюсь я. — Илай! Сюда — со всех ног!

Он мчится к нам, ругаясь на весь коридор и лихорадочно вытирая лицо. Виктория светит ему под ноги, и видно, как в узкий проход, где застрял расчлененный паук, ломятся еще.

— Матерь божья! — шепчет она. — Ник, надеюсь, ты знаешь, что делаешь!

— Да. Орать начинаете по сигналу. Ходу!

Вслед за Хелен ныряю в пещеру, кишащую крылатыми тварями. Они носятся над головой, но умудряются в меня не врезаться, только один раз макушку задевает крыло. Хелен, похоже, соприкоснулась с мышью, потому что от ее визга чуть не лопаются барабанные перепонки.

Она бежит позади меня. Останавливается, закрывает рот, но я обнимаю ее за плечи и тащу дальше за собой.

— Ори еще громче и тоньше. Вики? Начали!

Девушки визжат так громко, что воздух дребезжит. Я накрываю Хелен голову, прижимаю ее лицо к плечу, чтобы она совсем уж не впала в панику, а сверху начинают сыпаться тела летучих мышей.

— Гениально! — орет Рио. — Уо-о-ои-и-ии!!!

Добегаем до выхода из зала, командую:

— Гаси фонарь!

Воцаряется мрак, мы орем на пять глоток до хрипоты. Летучие мыши, которые используют эхолокацию, чтоб ориентироваться в пространстве, ослеплены. Они бьются о своды пещеры, о стены, падают, трепещут крыльями на полу.

Мой план рассчитан на то, чтобы пауки набросились на мышей и стали их жрать, забыв о нас.

— Теперь валим! — командую я, Вики включает фонарь, и мы бежим наугад.

Позади цокот паучьих лапок сменяется чавканьем, хрустом и писком летучих мышей.

Система выводит текст:

Интеллект: +1,75%.

Несемся без оглядки, оскальзываясь на влажном полу. Вдруг бегущий позади меня Илай падает. Оборачиваюсь и замираю: он корчится на полу, поджимая ноги к животу, кашляет. Его лоб покрыт потом, глаза запали.

Не сговариваясь мы с Рио бросаемся к нему, помогаем встать.

— Что с тобой?

— Гребаный паук плюнул ядом мне в лицо! Гребаная система показывает двенадцать процентов прогрессирующей деформации!

Смотрю на замерших в нерешительности девушек:

— Вики, у нас же есть кристалл?

Она мотает головой:

— Нет.

Воцаряется гробовая тишина, лишь капли, срываясь со сталактитов, шлепают о камни. Пауки с мышами остались позади, их не слышно.

— Идем дальше, — командую я. — Держись, Илай, не сдавайся.

— Четырнадцать процентов, — бормочет он, его колени подгибаются, и он виснет на нас.

Глава 2. Полубоги

Глава 2. Полубоги

Некоторое время тащим Илая. Он изредка приходит в себя, неразборчиво бормочет, пытается помочь нам, но ноги его не слушаются. Будь мы обычными людьми, сломались бы минут через пять, уж больно Илай здоровый, однако мы стали сильнее. Система сыпала предупреждениями об истощении, но мы продержались точно дольше пятнадцати минут, по ощущениям, так целый час.

Первым спотыкается Рио, садится прямо на пол, привалившись спиной к стене.

— Извините, но я сейчас сдохну.

Я тоже становлюсь на колени, отползаю к сталактиту, раскрываю рот, ловя струйку воды. Хелен склоняется над телом Илая, который дышит сипло, сбивчиво, словно у него начинается агония. Она гладит его лицо, шепчет слова утешения, водит руками над головой, но ее сил хватает только на то, чтобы Илай открыл глаза.